Гравировка как искусство зародилась в центре Европы, в средневековой Богемии – где много хорошего песка и дров. Столетиями ремесленники выдували и обрабатывали стекло, оттачивая стилистические и технические традиции. Мекка гравировки – Каменецкий Шенов, небольшой городок в Чехии, главная достопримечательность – Музей стекла. Второго по масштабу и богатству коллекции в мире нет. Большинство шедевров в европейских собраниях – дело рук шеновских мастеров, чехов и немцев. Бокалы, кубки, вазы, изысканная посуда расходились по аристократическим домам, простой же народ довольствовался поточными изделиями.
Влияние каменецко- шеновской школы перетекло в Россию. Иностранные специалисты на Императорском и других стекольных заводах обучали наших соотечественников секретам обработки объёмного стекла. Отечественное выдувание к тому времени было поставлено на высокий уровень на заводах Мальцова в Гусь – Хрустальном , Бахметьева в селе Пёстровка , под Пензой. К сожалению в советский период нашей истории , мастерство сохранялось редкими умельцами. Утилитарные, усреднённые требования не предполагали высокого искусства.
Гравировка – физически тяжёлый способ обработки стекла, изделие постоянно находится как бы в воздухе. Руки мастера должны обеспечивать ему невесомость, свободное вращение во всех направлениях, а случаются вещи серьёзные, до шести килограммов. Система оснастки для обработки стекла не меняется десятилетиями, совершенствуются только отдельные её элементы, сама же методика остаётся классической. Для каждого следующего проекта инструментальная база формируется заново. Так физика тела, уникальность его точнейших движений сочетается с бесстрастной физикой металла.
Он всегда сидел на задней парте, блуждая умом вдалеке от учебного процесса, и тайком вырезал всякие фигурки. Педагоги либеральничали. Володя Маковецкий всё равно учился хорошо. А по окончании технологического института был оставлен младшим научным сотрудником на кафедре стекла благодаря исключительно собственным достоинствам, а не «химическому» происхождению.
А происходить было из чего: дед Лев Александрович, главный инженер института прикладной химии, понастроил по стране множество производств по добыче никеля;
мать, отец, тётушка – доктора и кандидаты тех же химических наук. В Маковецком намешано множество замечательных генеалогических линий. Польские дворяне – отсюда фамилия. Немцы ( без них русскому дворянству никак ), знаменитый род Эвениусов, легендарно восходящий к свирепому Фридриху Барбароссе. А по бабушкиному направлению – легендарная актриса императорских и иных театров Елизавета Тиме.
Понятно, почему Владимир Маковецкий, покинув поприще науки, ушёл на завод художественного стекла ( всё-таки химия какая-то ) и стал учеником гравёра. Забурлил в крови «союз науки и искусства»…
А в городе Молотове, что нынче снова Пермь, маленькая девочка Лена Лаврищева, не ведая о « большой химии» и не копаясь в предках, ходила в художественную школу, потом закончила ленинградское Мухинское – художником по керамике и стеклу.
Рядом с мощным Володей она смотрится как воробушек возле Маяковского. Контрастный внешне, их тандем беспрерывно и тщательно шлифующий идеи, изумительно гармоничен. Многолетняя мозговая и фантазийная атака, направленная на воплощение самых удивительных гравёрных проектов.
Теоретически всё просто: обсудили, Лена нарисовала картинку, перенесла на стекло, Володя отгравировал. А на деле авторские работы рождаются долго. Трансформируясь во времени, они меняют и самих художников. Процесс сладостен, но порою горек, редко, но случается: не вышло. Все в восторге, а они морщатся: не то!
Супертребовательная к себе чета! Благодаря сему жуткому качеству вещи их уникальны. Блестяще владея традиционной российской техникой скользящей, поверхностной гравировки, Маковецкий в эксклюзивных работах уходит и от неё и от использования европейских, тяжеловесных многофигурных сюжетов, требующих более глубокой линейной резьбы.
Их тянет к скульптурным формам, вибрирующим световым потокам, неожиданной игре ломаных граней и движению сюжета в зависимости от смены ракурсов обозрения объекта.
«Дракон Горы» – отказ от реалистичности; в гранёных скалах мелькают фрагменты чешуйчатых переливов тела мифического существа, властвующего над прозрачным подземельем. Ассоциация с толкиеновским драконом в «Хоббитах».
Маковецкий осторожен в определении собственного «ноу-хау» – принципа мощной выборки поверхностей. Единственное, что он может себе позволить, так это заметить, что работы в такой технологии в Европе и Америке ему не известны. Скромно. Их просто нет.
Глубокая, рельефная гравировка, переходящая в скульптуру, производит впечатление на самых изысканных профессионалов. Родился термин «стеклянная пластика», знаменующий тотальный отказ от классических подходов.
Скульптуры вырубаются из оптического стекла старой, советской варки, предназначенной для создания военных приборов. Союз ушёл – стекло осталось. Никому не нужная, порой бракованная оптика , даёт эффект внутреннего пространства, столь желанного художнику при распределении глубинных планов. Возникают непредсказуемые отражения от отражений. Игра призраков!
«Дракон Горы» куплен Центральным Музеем декоративно-прикладного искусства (Москва). Столица умеет выбирать лучшее, прямо с Триенале стекла скульптура «ушла» по прямому назначению в экспозицию. У Лены с Володей готовые вещи не задерживаются.
Поток заказов, а, следовательно, бешеный ритм работы. Как они, выполняя и другие, менее сложные вещи, умудряются сохранить раритетность сознания, одному богу известно!
«Грызть стекло – это нормально, для меня оно мягкий материал. Чем глубже выбираешь объём, тем сложнее потом насыщать его мелкими деталями за счёт тонких подрезок. Когда вещь окончательно складывается , она уже сама по себе, а мы с Леной только родители, и в этом высший кайф!»
Какие родители, такие и дети. Они разошлись по всему свету, по королевским и президентским дворцам, музейным экспозициям государственного статуса, храмам и частным коллекциям, губернаторским резиденциям и скромным жилищам скромных ценителей, и везде они, впитывая среду, исподволь и активно меняют её в сторону Света!
Владимир Каминский
